Железобетон в современной зарубежной архитектуре
Рождение архитектуры железобетона по времени не совпадает с началом внедрения железобетонных конструкций. Новые возможности строительной техники не сразу преломляются в художественном творчестве архитектора, иногда годы и десятилетия уходят на поиски адекватного художественного воплощения технической идеи.
Основы расцвета современной архитектуры заложены в начале столетия трудами инженеров (Фрейссинэ, Трауэр, Дишингер и др.)» но лишь в конце 1940-х годов в этом длительном процессе произошел резкий скачок, определивший расцвет архитектуры железобетона, связанный с творческой деятельностью выдающихся инженеров, счастливо сочетавших техническую и художественную одаренность (П. JI. Нерви, Ф. Кандела, Э. Тарроха и др.).
Поиски архитектурной тектоники железобетона идут в нескольких направлениях. Одно из них — структурализм),» па наш взгляд, наиболее плодотворное» исходит из концепции построения архитектурной композиции сооружения в зависимости от художественного выявления статической сущности конструкции. Структурализм особенно ярко проявил себя в большепролетных сооружениях, достаточно простых в плане, что позволяет создать единство композиций фасадов и интерьеров.
Шедеврами структурализма стали в творчестве П. Л. Нерви Малый дворец спорта в Риме (Палаццетто), здание пленарных заседаний ЮНЕСКО в Париже (совместно с Б. Зёрфюсом, М. Бренером), в творчестве К. Танге — зал конгрессов в Сицуока (Япония), в творчестве Р. Саржера — крытые рынки в Нантерре и Руайяне (Франция).
Во всех этих сооружениях неловто римый художественный эффект дает артистичная, разработанная с учетом архитектурной тектоники прорисовка конструкций: в интерьерах Палаццетто — это изменение масштаба кессонов купола и группировка ребер кессонов у наклонных опор, в фасадной композиции этого же сооружения — ритмичный шаг наклонных опор, за которыми в глубокой тени спрятан ненесущий стеклянный витраж. Выразительность такой композиции особенно ярко проявляется в сопоставлении с фасадом Большого дворца спорта, где уникальные по тектонической выразительности наклонные опоры купола скрыты безразличным стеклянным цилиндром витража (рис. 1 и 2). iB здании пленарных заседаний ЮНЕСКО исключительно интересной и выразительной оказалась архитектурная трактовка складчатой конструкции (рис. 3).
Применение складчатых конструкций в архитектуре чаще приводит к неудачам: недостатками архитектурной композиции становятся их жесткий суховатый геометризм и несовпадение масштабов архитектурной формы и складок покрытия, например в здании музыкального центра г. Таказаки в Японии (рис. 4).
Иногда эти недостатки удается преодолеть: примененная в здании пленарных заседаний ЮНЕСКО складчатая конструкция стала архитектурной доминантой в решении фасада и интерьера большого зала (см рис. 3). Складка образует крайние стойки и ригель плоскостной двухпролетной рамы, перекрывающей здание с трапециевидным плана два неровных пролета, в большинстве из которых (39,0 м) размещен зал конференций, а в меньшем (26,7 м) — - заседаний комиссий и подсобные помещения.
С тем же тактом применены стены складчатой конструкции в сочетании с покрытием в виде гиперболического параболоида в здании гимнастического центра префектуры Сицуока в Японии (арх. К. Танге). Композиции этого здания с очень простым квадратным планом придана своеобразная выразительность благодаря размещению композиционной оси по диагонали квадратного плана.
Так же как и в здании пленарных заседаний в Париже, местонахождение арены подчеркивают расположенные за ней складчатые стены. Учитывая исключите льщую выразительность складчатых форм, автор применяет для двух противоположных стен другое решение: прямоугольные пилоны, узкие промежутки между которыми заполнены витражами. Внешний облик складчатой конструкции стены гимнастического центра получает тектоническую выразительность благодаря переменной высоте и глубине складок.
В сооружениях с более сложной объемно-планировочной структурой — в многоэтажных жилых или административных зданиях связь между конструкциями и внешней формой сооружения гораздо сложнее. Решение архитектонических задач здесь достигается преодолением и примерением [противоречивых требований функции, микроклимата, индустриализации и порождаемой ею монотонностью и т. д. Естественно, что здесь более ограничены возможности обеспечения единства внешнего облика и внутреннего пространства.
Несмотря на это, с возникновением каркасных высотных сооружений возникает интерес к тектоническому выражению каркасной структуры (Труды архитекторов «Чикагской школы» — 1880-е годы).
Архитектура высотных каркасных зданий прошла целый ряд этапов. Для начального этапа был характерен структурализм, подчеркивающий вертикальность композиции — облицованные камнем наружные стойки стального каркаса зданий 0мпайр стейт билдинг, Рокфеллеровского центра и др.. однако довольно скоро от структурализма отходят, применение каркаса начинают рассматривать главным образом как средство дематериализации наружно стены, позволяющее создавать недоступное для традиционного строительства решение фасадной поверхности с -ленточными (Ле Корбюзье, Я. Мендельсон) или расположенными в шахматном порядке окнами. Этот (путь приводит к стеклянной стене (Мис ван дер Роэ — жилые дома Лейк Стор Драйв, Чикаго, 1951 г., Сипрам Билдинг, Нью-Йорк, 1956 г.), членение которой создают не несущие конструкции, а топкие профили навесного витража, гак что несущая конструкция полностью исключается из внешнего облика сооружения.
Это направление под названием «международного стиля» в 50—60-е годы быстро распространяется в крупных городах Европы и Северной Америки. Однако столь же быстро наступает разочарование. По крылатому выражению О. Перрэ: Архитектура — искусство, заставляющее звучать точки опоры», а подчеркнутый стеклянных каркасных высотных параллелепипедов полностью исключил возможность такого звучания.
По нашему мнению, тот же атекторизм является основным препятствием для полноценного архитектурного решения современных крупнопанельных зданий. Попытки архитекторов решить эту задачу за счет разноообразия функционально-декоративных элементов — балконов, лоджий, цветочниц, входов чаще всего кончается неудачей.
Гораздо более плодотворным представляется возрождение структурализма при создании высотных сооружений, начавшееся с середины 60-х годов и вызванное изменением их конструктивной системы (отход от каркасной схемы с не несущими наружными стенами к конструктивной системе с наружными несущими стенами в виде раскосной или безраскосной решетки или с несущими шахтами).
Сильная конструктивная пластика 50-этажного конторского здания в Сиднее (арх. П. Л. Нерви), 50-этажного здания агентства Трансамерика в Сан- Франциско (арх. Б. Перейра), здания центра связи в Яманачи (арх. К. Танге) (рис. 5) свидетельствует о том, что архитектурное освоение таких конструкций сулит большую выразительность и разнообразие, чем представлялось возможным при строительстве зданий.
Но структурализм, на наш взгляд, не является единственным плодотворным направлением в архитектуре железобетона.
То обстоятельство, что бетон в первоначальной жидкой фазе способен принять любую форму, способствовало возникновению других направлений. Одно из них связано с отношением к бетону как и материалу скульптурной, а не конструктивной in ластики, что характерно для экспрессионистической школы архитектуры. Один из первых проектов такой пластически моделированной архитектуры железобетона — башня Эйнштейна (астрофизическая лаборатория) в Потсдаме (l920—1921 гг.), построенная по проекту арх. Э. Мендельсона.
Не менее известны здания нью-йоркского аэровокзала с покрытием из четырех железобетонных оболочек неправильной формы, напоминающем взлетающую птицу (арх. 3. Сааринен), или кашелла в Роншан (арх. Ле Корбюзье). К этому направлению можно отнести и мемориальное здание на территории университета Васеда в Токио (рис. 6).
То обстоятельство, что это направление существует свыше 50 лет и что с ним связано возникновение ряда выдающихся сооружений, свидетельствует о его оправданности при решении специфических художественных задач. Они возникают, когда при создании архитектурного произведения основными являются не тектонические или функциональные, а художественные задачи создания здания-скульптуры, здания- момумента, своеобразный силуэт которого придаст индивидуальный облик всей градостроительной композиции (например, здание оперного театра в панораме Сиднея, арх. Й. Утцоп).
При решении таких задач пластичность и прочность позволяют -использовать бетон как единственно доступное средство реализации художественных замыслов.
Второй путь — путь иллюстративной конструктивности — имитации традиционных конструкций в железобетоне, также оказался возможен лишь благодаря пластичности материала в начальной фазе. Однако, в отличие от экспрессионистического, он не оправдан даже в отдельных случаях (рис. 7).